70 вопросов Арриго Сакки
— Арриго, когда футбол появился в вашей жизни?
«Если нужно выбрать конкретный момент, я назову 1954-й год. Я был на отдыхе с моими родителями в Сан-Мауро-а-Маре. Там в купальне был телевизор – редкость для того времени. Транслировали матч чемпионата мира. Мой отец нашел меня через час, я сидел на столе, потому что так было лучше видно. Тогда и началась одержимость».
— Ваши кумиры?
«Сначала команды: Реал, сборные Венгрии и Бразилии. Потом игроки: Ди Стефано, Скьяффино, Пеле».
— Ваша позиция на поле?
«Я начинал справа в атаке, потом перешел в полузащиту, потом в защиту. А затем… сел в запас. Я был не бог весть каким игроком».
— Технические характеристики?
«Я много бегал, был выносливым и решительным».
— Талантливым?
«Следующий вопрос».
— За кого вы болели?
«За Интер. Однажды президент Моратти подарил мне золотую медаль времен его отца. Я поблагодарил его и сказал: «Я тренировал Милан, но я не перебежчик. Будьте внимательны, предатели – самые опасные».
— Вы хорошо учились в школе?
«Скажу честно, я не делал домашние задания, не учился, если мог, то даже не посещал уроки. Я был хорош только в истории и географии: по этим предметам мне ставили девять баллов».
— Каким вы были юношей?
«Уж точно не жуликом, не пытался казаться тем, кем не был. Живой жизнерадостный парень».
— Пользовались успехом у девушек?
«Если бы! Я был очень застенчивым. Очень! Но с возрастом раскрепостился».
— Когда вы поняли, что будущее за голландским стилем игры?
«В конце шестидесятых. Я работал на обувной фабрике моего отца, был в Голландии по работе. Именно тогда я влюбился в тотальный футбол».
— Что вас привлекло?
«В центре всего была команда, а не отдельные игроки. Матчи того Аякса – настоящие концерты. Музыка без единой фальшивой ноты».
— В 1973-м году вы начали тренировать Фузиньяно, во Второй лиге. Помните свой дебют?
«На выезде, против Сант’Альберто. В прошлом сезоне мы спаслись в последнем туре, у клуба не было ни копейки, и соперник был очевидным фаворитом. К тому же, они переманили нашего лучшего игрока – дали ему зарплату в 60 тысяч лир в месяц. И знаете, как завершился матч? Мы выиграли 2:0, а наш директор попросил дать ему пощечину, чтобы он понял, что не спит. Тот сезон мы завершили победой в чемпионате».
— Кто был самым важным человеком для этой команды?
«Маэстро Альфредо Беллетти, библиотекарь из Фузиньяно. Он был нашим директором. Помню, мне нужен был игрок на позицию либеро, я сказал об этом Беллетти. А он ответил: «Денег нет, дай майку с шестым номером Тицио, пусть он будет либеро». Эти слова многому меня научили».
— Сначала голова, а потом ноги?
«Футбол рождается в голове. Микеланджело говорил, что картины рисует воображение, а руки – это всего лишь инструменты. То же самое и с футболом».
— 1982-й год, Италия Беардзота побеждает на чемпионате мира, а вы берете скудетто с Примаверой Чезены.
«Я тогда уже закончил курсы в Коверчано, оплатил их из своего кармана. Ребята в Чезене слушали меня и верили в то, что я говорю».
— Вы когда-нибудь ссорились со своими футболистами?
«Настоящие ссоры? Нет. Хотя я вспомнил, что однажды стукнул своего нападающего».
— Кого?
«Марко Росси, в Парме. Мне кажется, он в том матче даже забил, но не работал на команду. Я сказал ему об этом, он плохо отреагировал – пришлось взять его за горло».
— С Ван Бастеном у вас были конфликты?
«Наши отношения слишком романизированы, но мы друг друга на самом деле очень сильно уважали. После поражения журналисты шли к Марко и спрашивали, что он думает по этому поводу. Ван Бастен привык к голландской прессе, начинал говорить все, что думает, рассказывать о том, как должен выглядеть идеальный футбол. А на следующий день на первых страницах появлялись заголовки: «Ван Бастен против Сакки». Я отводил его в сторону и объяснял, как в Италии следует вести себя с СМИ. В воскресенье сажал его в запас и говорил: «Ты знаешь много о футболе, так что будь поближе ко мне и помогай».
— А тот случай, когда вы его заменили, потому что он не старался?
«Парма, январь 1991-го года. Мы проигрывали 0:2, я был дисквалифицирован и сказал своему помощнику Гальбьяти поменять Ван Бастена. Марко требовал объяснений. Я сказал, что он плохо играл. «Другие тоже плохо играли, почему заменили меня?». «Потому что другие бегали, а ты нет». Он попросил две недели отдыха, чтобы обдумать мои слова. Я отпустил его, а через три дня Ван Бастен уже хотел вернуться, но я не позволил».
— Почему вам никогда не нравился итальянский стиль игры?
«Я люблю быть главным героем, хотел, чтобы мои команды всегда контролировали игру».
— В Парме, в середине 80-х, вы выступили настоящим инноватором в плане тактических схем.
«У нас была очень молодая команда. Я требовал скорости и движения, прессинга, искусственных офсайдов. И постоянного внимания. С этими детьми Парма выиграла Серию С».
— Из Пармы вы перешли на совсем другой уровень.
«Да, но я должен поблагодарить жителей Пармы за то, что оказался в Милане. Чудесные образованные и вежливые люди. Пример: в Серии Б мы проиграли в Кремоне, я был в бешенстве. Вернулся в город, решил прогуляться и дошел до площади Гарибальди. Меня окружила группа болельщиков. Я был готов к худшему, а они начали меня хвалить! Мол, ничего, что уступили, зато играли ярко».
— Когда вы впервые встретили Берлускони?
«Парма играла против Милана в товарищеском матче и в Кубке Италии. Мы сыграли хорошо, Берлускони был поражен. Он поговорил с президентом Черезини и попросил его нас познакомить. Сильвио сказал мне: «Я буду следить за тобой». А потом пригласил в Милан».
— Попав в Миланелло, вы почувствовали, что наконец-то достигли своей цели?
«Совсем наоборот. Это было начало. Я должен был показать, что достоин этого клуба. Так что я стал еще более одержим».??
— Правда, что вы показывали игрокам Милана кассеты с записями матчей Пармы?
«Первый матч чемпионата у нас был с Пизой, против которой я играл в Серии Б несколько месяцев назад. Я показал Барези и другим, как действовать против этого соперника. Ничего необычного, эту историю приукрасили».
— Но Барези был очень недоволен.
«Чепуха. Никто не был против».?
— В первом сезоне ваша работа была под угрозой, и Берлускони вас спас.
«Он защищал меня на глазах у всех, дал понять, что я являюсь частью проекта, что без меня Милан не будет двигаться вперед. Его слова были решающими».
— Вы помните, что сказали игрокам перед матчем с Наполи Марадоны в январе 1988-го?
«Простую вещь: не дайте ему получать мяч, иначе он вас накажет. Высокая оборона, офсайдные ловушки в центре поля. Мы победили 4:1».
— Сколько часов вы спали перед матчами?
«Мало, очень мало. Я всегда был напряжен, размышлял. Изучал стратегию, думал, что сказать футболистам. Я посвятил футболу всю свою жизнь, и футбол мне отплатил».
— Что вызывало у вас стресс?
«Страх разочаровать людей, которые в меня верили».
— И как вы справлялись?
«Я пытался превратить это в преимущество».
— Самый сложный соперник, кроме стресса?
«Марадона. Единственный и неповторимый».
— С Берлускони у вас случались разногласия. Он хотел видеть в Милане Борги, а вы – Райкаарда.
«Я убедил его. Берлускони показал, что он умный и дальновидный человек. Райкаард стал важнейшим игроком в моем Милане».
— Правда, что Берлускони был против подписания Анчелотти?
«А как иначе? Он сказал мне: «Я не могу купить игрока, который из-за своих коленей уже на 20% инвалид». «Я бы волновался, если бы он был инвалидом из-за мозгов», — был мой ответ. И мы купили Карло».
— Токио, 1989-й год, финал Межконтинентального Кубка. Милан побеждает Насьональ, вечеринка в отеле, и вы…
«И я срочно собираю команду, потому что на поле увидел кое-что, что мне не понравилось. Я никогда не мог переключиться: это была моя сила и моя слабость».
— Канун полуфинала Кубка чемпионов против Реала весной 89-го. Что тогда случилось?
«На тренировке Альбертини жестко сыграл против Эвани, тот травмировался. Я остался без левого нападающего, не знал, что делать. Поговорил с игроками, они поделились советами, но я не был уверен. В конце концов я поставил на левый фланг игрока, который казался самым неподходящим – Анчелотти. И он, сместившись в центр, забил первый гол в ворота Реала».
— Во втором сезоне в Милане вы проиграли скудетто из-за монеты, попавшей в голову игроку Наполи Алемао. Вы были в ярости?
«Еще бы. Но там была очень неясная история. Я позже обо всем узнал. Держу язык за зубами, иначе меня отправят в ссылку».
— Даже не намекнете?
«Скажем так, без политики не обошлось».
— Почему вы не помешали игрокам уйти с поля в тот злосчастный вечер в Марселе?
«Я работал на клуб и должен был делать то, что скажет руководство».
— После Милана вы приняли сборную. Италия разделилась на сторонников и противников Сакки.
«Все воспринимали меня как человека, который пришел из ниоткуда. Многие попросту завидовали. Напряженный был период, я ощущал огромную ответственность».
— Баджо назвал вас сумасшедшим, когда вы его меняли. Вы разозлились тогда?
«Нет, я понимал, что он просто спускает пар. Но мы в итоге выиграли тот матч с Норвегией без Баджо на поле».
«Ее спас Окоча – нигериец, который хотел всех обвести, но постоянно терял мяч. Ее спасло наше упорство: мы продолжали играть до последнего, и Мусси сделал тот навес, после которого забил Баджо».
— Почему вы выпустили Баджо в финале, если он был не в форме?
«Врачи и тренеры по физподготовке сказали мне, что он может играть».
— Правда, что у вас с ним были сложные отношения?
«Чепуха. Я вызывал его в сборную, даже когда он не блистал в Ювентусе. Представьте, я поехал в Турин на матч Юве и в перерыве общаюсь с Адвокатом Аньелли. Он спрашивает меня, кого я бы пригласил в сборную. «Колера и Мюллера». «Но они немцы! А Баджо?». Я улыбаюсь, и по этой улыбке он все понимает».
— А что вы говорили самому Баджо?
«Я показывал ему записи игр Юве, показывал, сколько раз он касается мяча. «Если ты будешь меня слушать, то я гарантирую тебе – ты будешь получать мяч в два раза чаще. Но тогда ты будешь обязан «делать разницу».
— Осенью 1996-го года вы вернулись в Милан. Это была ошибка?
«Да. Я сразу сказал Галлиани, что не могу вылечить тяжело больного аспирином. Это был плохой год».
— А что скажете об опыте в Атлетико?
«Великолепно. Я всегда думал, что хотел бы родиться в Испании, если бы не был итальянцем. Потрясающая атмосфера. Но я уже не мог работать. Я был пустым. Я ушел, отказавшись от серьезных денег».
— В 2001-м вы снова начали тренировать, вернувшись в Парму. Почему?
«Вызов самому себе. К тому же, я обязан этому городу, который подарил мне множество незабываемых моментов».
— Адвокат Аньелли всячески воодушевлял вас.
«Он будил меня в семь утра. Тогда я писал для La Stampa, его газеты, и работал комментатором на Mediaset. Моими работодателями были Аньелли и Берлускони. Адвокат попросил меня об услуге: «Ты можешь продолжать писать для нас?». Я сказал, что это невозможно. Он понял и пожелал мне удачи. Затем я позвонил Берлускони, он тоже поддержал меня».
— Но вы тренировали всего месяц. Что случилось?
«Свет погас. Мы играли в Вероне, побеждали, болельщики были счастливы, но я ничего не чувствовал. Я был разбит на мелкие куски. Позвонил своей жене и сказал: «Джованна, это конец». И я ушел».
— С какими проблемами вам тогда не удалось справиться?
«Стресс. Я не спал, думал только о футболе, постоянно был на нервах. Необходимо было остановиться».
— Но вы не бросили футбол и работали на должности менеджера: в Парме, в Реале, в сборной.
«Для меня это не было чем-то новым. В Чезене я тренировал Примаверы и был ответственным за весь молодежный сектор. Интересная работа. Нужно подтолкнуть в правильном направлении группу людей, чье задание – воплощать в жизнь твои идеи. Это здорово, это приносит удовлетворение».
— Что должен делать тренер?
«Сделать так, чтобы игроки понимали свою ответственность, передать им свое видение футбола. Мой старый тренер, когда я играл в полузащите и накрывал десятку соперников, говорил: «Арриго, когда получаешь мяч, сразу отдавай его Поллини». Я не понимал, почему я должен так поступать. Однажды спросил у него: «А если Поллини болеет?». Он не ответил. Я знал, что должен подготовить своих ребят к разным вариантом, чтобы они умели справляться с неожиданными проблемами».
— Что приносит вам самое большое наслаждение?
«Красота и гармония. Когда я смотрю матч, то хочу видеть спектакль, развлечение. Я всегда говорил своим игрокам: «Люди приходят смотреть на вас, чтобы на два часа забыть о проблемах. Учтите это».
— Вы смотрите по ТВ что-то, кроме футбола?
«Много фильмов. Почти все, что попадаются. Когда я тренировал, то никогда не ходил в кино. Мне казалось, что я могу потратить это время на работу».
— Лучший тренер в истории?
«Тот, кем довольны болельщики. Когда я пришел в Милан, клуб продавал 30 тысяч абонементов. Через год их было больше 60 тысяч. У меня что-то получилось, да?».
— Лучший тренер современности?
«Анчелотти, Гвардиола и Моуриньо. Карло – мастер отношений, Пеп – профессион, Жозе – харизматичный человек с инновационными методами».
— Если бы вы не были Сакки, кем хотели бы быть?
«Мне говорили, если бы я родился в Южной Америке, то ушел бы в горы и стал бы революционером. Возможно, они правы».
— Что вы помните о своем детстве?
«Помню, как учительница заставляла меня комментировать матчи».
— Вот тут поподробнее.
«Я был настоящим маньяком: футбол, футбол, футбол. Моя учительница знала об этой страсти, они дала мне задание придумать матч и рассказать об это одноклассниками. Отличная идея. Я не замолкал четверть часа, даже паузы на рекламу не было».
— А какой вы отец?
«Отвлеченный и отдаленный. Я не горжусь этим. Футбол поглотил меня, даже на собственных детей не было времени».
— Терпению вашей жены можно только позавидовать.
«Она святая. Быть со мной очень непросто. Мне невероятно повезло с Джованной».
— Дедушка Арриго уже более внимательный?
«Я пытаюсь наверстать упущенное, но получается, кажется, не очень. Я играю с внуками, но быстро устаю. Я такой, ничего не поделать. Семья для меня очень важна, это основа всего, но я признаю, что не уделял ей того внимания, что она заслуживает».
— Сожалеете о чем-то? Завидуете кому-то?
«Я ни о чем не жалею. И никому, к счастью, не завидую».
— Допускали ошибки?
«Множество. Как говорится: кто что-то делает, тот ошибается. Это правдивые слова. Я всегда пытался что-то делать, с 19 лет, когда впервые попал на фабрику своего отца. Я сделал много ошибок, но все ради благой цели».
— Совет начинающим футболистам?
«Прежде всего, учитесь».
— Учитесь футболу?
«Нет, учитесь по книгам. Ходите в школу. Это самое важное. Культура – достоинство человека. На поле это заметно».
— Есть сейчас в футболе новый Сакки?
«Надеюсь, что нет. Я за него переживаю. Футбол меня высушил».
— В 70 лет вы можете назвать себя счастливым человеком?
«Я счастлив, потому что делал работу, которая мне нравилась и позволяла хорошо жить. Но я работал, поверьте! И работал немало!».
Источник: all-football.by
